Специалисты в области охраны природы и организаторы туризма считают, что экологически оправданный и наиболее кардинальный способ предупредить пожары и другие неприятности — это заменить, "разбавить" хвойные породы лиственными и формировать новые, подготовленные для приема туристов ландшафты, которые включают посадки устойчивых комбинаций растительности, защитные и отвлекающие картины, а где-то и несминаемые газоны со специальной системой дренажа. Такое вмешательство не исключает, а наоборот, подразумевает одновременное сохранение в первозданном виде отдельных участков природной среды — лесов, болот, песков, ущелий, вершин.
"Выдумывать и создавать" леса, где запросы туриста наиболее хорошо сочетаются с требованиями охраны природы — дело новое и хлопотное. Сейчас ясно, что в туристских зонах не может быть укоренившегося в лесном хозяйстве подразделения деревьев на ценные, малоценные и сорные породы. Понятно, почему путешественники обычно выбирают смешанные, как в породном, так и в возрастном отношении леса с подростом и подлеском и с хорошо сбалансированной пропорцией открытых пространств: это обеспечивает высокую степень разнообразия условий для отдыха, познания и спорта. Но хорошо ли изучены "внутренние силы", определяющие в конечном итоге рекреационные предпочтения людей? Не изменится ли круг интересов, спектр запросов, стереотип поведения у завтрашнего туриста и как на них повлиять сегодня?
Перечень «туристских загадок» может поставить в тупик не только лесовода, но и экономиста, психолога, социолога. При этом ответ должен быть получен не столько на вопрос, каким требованиям должны удовлетворять рекреационные ландшафты, а какими они реально могут быть в условиях массового развития туризма и ограниченности природных ресурсов, когда на одной и той же территории хотят себя уютно чувствовать люди самых различных интересов и характеров, и природа должна стойко выдержать этот пресс. Важность своевременного ответа связана с длительностью формирования ландшафта: при посадках березы — за 20—25 лет, сосны — 30— 40 лет, дуба за — 50—60 лет. А пока ландшафт формируется, он может иметь рекреационные качества и противоположные тем, которые от него ожидаются...
Для решения этих вопросов мало одного желания или средств. Они требуют времени. Требуют глубокого исследования всех изменений, вносимых деятельностью туриста на природе; изучения закономерности эволюции природной среды под воздействием его кед, топора, костра, гитарного перезвона и других атрибутов; изыскания и научного обоснования возможности эффективного влияния на повышение устойчивости природных ресурсов и, одновременно, поведения самого отдыхающего человека.
Поэтому не будем спешить. Дадим возможность завершить ученым начатые исследования, проектировщикам разработать схемы развития туристских территорий, а работникам лесного хозяйства, мелиорации, туристской индустрии воплотить их идеи в действительность. Как бы ни хотелось завтра уже материально ощутить плоды их труда, но лучше потерпеть. Где-то даже подержать ценные ресурсы "под замком", в резерве, чем потом долго исправлять ошибки скороспелых решений и жалеть о том, что уже нельзя исправить никакими силами.
"Выдумывать и создавать" леса, где запросы туриста наиболее хорошо сочетаются с требованиями охраны природы — дело новое и хлопотное. Сейчас ясно, что в туристских зонах не может быть укоренившегося в лесном хозяйстве подразделения деревьев на ценные, малоценные и сорные породы. Понятно, почему путешественники обычно выбирают смешанные, как в породном, так и в возрастном отношении леса с подростом и подлеском и с хорошо сбалансированной пропорцией открытых пространств: это обеспечивает высокую степень разнообразия условий для отдыха, познания и спорта. Но хорошо ли изучены "внутренние силы", определяющие в конечном итоге рекреационные предпочтения людей? Не изменится ли круг интересов, спектр запросов, стереотип поведения у завтрашнего туриста и как на них повлиять сегодня?
Перечень «туристских загадок» может поставить в тупик не только лесовода, но и экономиста, психолога, социолога. При этом ответ должен быть получен не столько на вопрос, каким требованиям должны удовлетворять рекреационные ландшафты, а какими они реально могут быть в условиях массового развития туризма и ограниченности природных ресурсов, когда на одной и той же территории хотят себя уютно чувствовать люди самых различных интересов и характеров, и природа должна стойко выдержать этот пресс. Важность своевременного ответа связана с длительностью формирования ландшафта: при посадках березы — за 20—25 лет, сосны — 30— 40 лет, дуба за — 50—60 лет. А пока ландшафт формируется, он может иметь рекреационные качества и противоположные тем, которые от него ожидаются...
Для решения этих вопросов мало одного желания или средств. Они требуют времени. Требуют глубокого исследования всех изменений, вносимых деятельностью туриста на природе; изучения закономерности эволюции природной среды под воздействием его кед, топора, костра, гитарного перезвона и других атрибутов; изыскания и научного обоснования возможности эффективного влияния на повышение устойчивости природных ресурсов и, одновременно, поведения самого отдыхающего человека.
Поэтому не будем спешить. Дадим возможность завершить ученым начатые исследования, проектировщикам разработать схемы развития туристских территорий, а работникам лесного хозяйства, мелиорации, туристской индустрии воплотить их идеи в действительность. Как бы ни хотелось завтра уже материально ощутить плоды их труда, но лучше потерпеть. Где-то даже подержать ценные ресурсы "под замком", в резерве, чем потом долго исправлять ошибки скороспелых решений и жалеть о том, что уже нельзя исправить никакими силами.
No comments:
Post a Comment